Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Сглазил – вокруг начинают подниматься столбы разрывов, немцы подтянули и развернули дивизионную артиллерию. В воздухе, закрывая обзор, повисают клочья дыма, за которыми подполковник с трудом различает резкие, рубленые силуэты немецких танков – больше трех десятков машин нескольких марок. Растерявшая недавний фасон пехота топает на полусогнутых, кучками, старается укрыться за танковой броней.
Несколько выпущенных экипажами «гочкисов» снарядов бесполезно отскакивают от лобовой брони панцеров. На бугор выскакивает грузовик с установленной в кузове зениткой. Получивший очередь немецкий танк разворачивается на перебитой гусенице, видно, как разлетается в стороны какое-то барахло, сорванное снарядами с брони. Барышев всаживает бронебойный в открывшийся борт, кто-то добавляет второй.
Поймав болванку бронебойного семидесятипятимиллиметрового, машина зенитчиков подпрыгивает, следом прилетает фугасный, еще один, лупят по металлу пулеметные очереди. Грузовик вспыхивает, из кабины вываливается горящий водитель, катится по земле, пытаясь сбить пламя. Из кузова не спрыгивает никто.
Следящий за происходящим на земле комбат не замечает, что воздушный бой у него над головой прекратился, уцелевшие истребители обеих сторон потянулись к своим аэродромам.
Взрывается один из трофейных французских танков, другой просто замирает на месте, не подавая признаков жизни. Барышевская машина накрывается клубами дыма от близкого разрыва тяжелого гаубичного снаряда, осколки барабанят по броне, танк на заднем ходу расстилает перед собой разбитую гусеничную ленту. Не повезло, сейчас добьют.
На правом фланге наступающих останавливается танк, затем второй – непонятно, кто их подбил. Неожиданно раздается знакомый звонкий и гулкий звук выстрела дивизионной трехдюймовки, и «четверка» в самом центре вражеского построения окутывается дымом. Когда ветер сносит дым в сторону, становится видна сорванная внутренним взрывом с погона башня, выбитые изнутри люки.
Дивизионок не меньше батареи, с расстояния в километр мощные орудия без особого труда проламывают броню любого немецкого танка. Гитлеровцы не выдерживают избиения и откатываются, умело прикрываясь поставленной их артиллеристами дымовой завесой.
Барышев счастливо матерится, прикидывая, сколько спирта должен командиру артиллеристов, и поднимает крышку люка – после боя в танке нечем дышать. Заглушая звуки артиллерийской канонады, раздается незнакомый до сих пор танкистам вой заходящих на бомбометание Ю-87.
– Ну, что?
Руки бойца не находят себе места, шарят по бедрам, теребят ремень. Ноготь безымянного пальца на правой руке черный и, наверно, очень болит, но рядовой не обращает на него внимания.
– Всех, товарищ капитан. Танкистов, зенитчиков… Бомбами. В командирский, видно, прямое попадание – там и от танка мало что осталось…
Два десятка «ястребков» догоняют эскадрилью «юнкерсов» на отходе. Неуклюжие медленные машины плотнее смыкают строй, стрелки встречают истребители плотным огнем, четверка «худых» бросается наперерез атакующим, сбивает пару лобастых машин, но «штуки» уже не спасти.
После того, как последний бомбардировщик падает на землю, три уцелевших «мессера», дымя моторами на форсаже, отрываются от противника и уходят на север. Четырнадцать истребителей с белыми звездами на крыльях возвращаются на аэродром. Сверху хорошо видны грузовики, перебрасывающие от Салоник к линии фронта пехоту и артиллерию. Город всего в нескольких десятках километров, наверняка машины успеют до темноты сделать несколько рейсов.
* * *
Когда врагов столько, что в какую сторону ни плюнь – попадешь кому-то из них в рыло, теряет значение проблема выбора. Безразлично, где и кого валить, лишь бы побольше. Положив тяжелую трубку на коробку телефонного аппарата, Котовский хищно повел ноздрями и криво ухмыльнулся.
– Слушай, что мы с тобой сейчас будем делать, лейтенант.
К тому моменту, когда солнце скрывается за горой Вермильон, между рядами виноградных лоз за Алексеем пробираются два десятка вымотанных бойцов, половина из которых носит форму греческих артиллеристов. На половине белыми пятнами бинты свежих повязок. За их спинами остался изрытый воронками гаубичных снарядов пятачок земли, густо усыпанный телами друзей и врагов, но вражеских трупов больше. Чтобы провести там транспортные колонны, немцам придется славно поработать, растаскивая с пути остовы сгоревших танков и бронемашин – пока танкисты сдерживали врага, сойдясь с панцерами ствол к стволу, зенитчики били через их головы – на выбор.
Шлемофон не налезает на замотанную бинтами голову, болтается за спиной. Капитан Леха шагает, стараясь выбирать путь подальше от дорог, бормочет себе под нос:
– Голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве. – Напевать не рискует, чтобы не распугать оставшихся с ним бойцов.
* * *
Темнота накрывает мир, пряча от глаз творимое людьми непотребство. Тянет от недалекого моря легким прохладным ветерком, начинают медленно остывать нагревшиеся за день камни. Броня охлаждается быстрее. Экипажи, рассевшись прямо на земле, черпают из котелков жидкую кукурузную кашу, приправленную оливковым маслом. Тьма давит на людей, они без особой нужды разговаривают приглушенными голосами. Кажется, даже ложки стучат тише обычного. Остальные звуки заглушает шум, устроенный насекомыми.
В ночи длинными вереницами спускаются с гор греческие пехотинцы, собираются в отведенных для них начальством местах, усаживаются на скатки шинелей, перематывают обмотки, подгоняют амуницию, затягивают ремни касок, крепят к винтовкам штыки. В пятнадцать минут двенадцатого открывает огонь переброшенная на западные склоны гор артиллерия, запускают моторы танки. Во фланг споткнувшейся о развалины безвестной деревушки шестой танковой дивизии немцев наносит удар снятая с позиций на линии Метаксаса двенадцатая пехотная дивизия греков, усиленная танковой бригадой.
Первыми под удар попадают тылы оторвавшейся от пехоты дивизии. Бойцы запасного батальона и тыловых служб дерутся до последнего, но что они могут против танков и громадного численного превосходства?
Оказавшись в полном окружении, отбивают все атаки греков крепкие немецкие парни из саперного батальона. Связистам, ремонтникам и колоннам снабжения устоять не удается. После жарких, но непродолжительных схваток эллины поднимают на штыки всех, не успевших убежать.
Ночной бой внезапен и быстротечен, он не похож на благородное фехтование на рапирах, он родной брат поножовщины в темной подворотне, когда бьют в упор, а врага определяют на ощупь.
Белесый свет осветительных ракет то там, то тут на время разгоняет темноту, но стрелять в этом неверном освещении нужно уметь, находя цель среди стремительно ползущих в разные стороны теней. Со стороны это, наверно, красиво – ракеты, отмеченные трассерами очереди немецких пулеметов, разрывы гранат, снарядов и минометных мин. Внутри этого фейерверка пирует смерть, там страшно, и только добела отмытая адреналином ярость и желание убить врага раньше, чем он успеет сделать это с тобой, гонят бойцов вперед.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
